|
Майя позвала его - но не к открытию выставки, когда перед запертой дверью
долго говорят всякие благоглупости, а часа два спустя, когда почетные
гости слиняют, а все прочие придут в себя. Когда Иван дозвонился, уже было далеко за одиннадцать. Иван понимал, что поступает нехорошо, но начал читать и не смог остановиться! Кидал, повторяя все комбинации, которые входили в номер, и никак не мог вернуться. - подумав, спросил Иван. - Я насчет костюма. И даже если не портретное сходство, то все равно - к чему, глядя на Мадонну, вспоминать женщину, с которой спал. - "Божественного". У него иголки с крючьями, вытаскивать - морока! Их якобы раздобыли на базе в ограниченном количестве и решили давать по пять кило в одни руки, чтобы всем хватило. В воскресенье вечером после представления Иван позвонил! Ей есть чем похвастаться - выставка. Иван посмотрел на свою ладонь. С Ивана еще удавалось иногда стребовать деньги на продукты, но за своей порцией он как-то забывал явиться, и к этому привыкли. Иван внес в гримерку здоровый ящик и потянул носом! Соседки матери каждый день говорили - он у тебя лазает, как обезьяна, ему только в цирке место! Но блики на складках уже опять были дежурными лампочками под куполом... Натянув джинсы и свитер, Иван нажал рычажок Мэгги. А ему нужно было видеть красное мерцающее облако над головой. Без Майи Иван неторопливо встал, принял душ, позавтракал, собрался. Можно под музыку Фрескобальди. И плохо представлял, как в последнее время выглядит в работе. - Ага, это точно, - согласился он. На них валялось, не соскальзывая, что-то пестрое, изломанное, с радужными боками? Но мужские шлепанцы в прихожей ему не понравились! Иван опять покосился на разрез юбки. Соседи, к которым я протекаю. Деньги ей выдадут в бухгалтерии, но он - так сказать, от себя. Иван захлопнул книгу. - Чушь какая-то, - проворчала Майя! Клин клином, что ль, не до конца выбит. - Нацелился он, как ни странно, на "Мадонну". - Значит, и оранжевый с бордовым вряд ли подойдут. - Знаю, - прислушавшись, сказала Майя. Она шла сквозь толпу, не двигаясь, и равнодушная толпа обтекала ее, не замечая, - такую полупрозрачную в древнем голубом плаще. И вдруг увидел настенные часы... - Можно посмотреть. - Вот, Хвостик, - сказал Иван мячу, выглянувшему из приоткрытого чемодана. как будто хоть кто-то в цирке, кроме него, знал, что это - премьера? Она шла сквозь толпу, не двигаясь, и равнодушная толпа обтекала ее, не замечая, - такую полупрозрачную в древнем голубом плаще! Она подошла, присела на край постели и, перебирая его темные волосы, пообещала, что сию минуту кончит все дела и придет. Кое-кто из мужчин начал праздновать отъезд заблаговременно. Музыка была - все те же внушающие бодрость ричеркары Андреа Габриэли. - возмутился Иван. Но один из мячей первым делом потерял опоясывающую его серебряную полоску, остался только маленький хвостик? Облако метнулось вбок, фигура обозначилась яснее. Все имущество пришлось распихать в стенном шкафу, что в крошечной прихожей. Дошел наконец до места, где и впрямь нужно было укрупнять. В тишине и темноте громче зазвучала музыка - похоже, Монтеверди. Ты - прямо как мои соседки? Только доставать их было незачем. Он не услышал, а почувствовал, что Майя шепчет какие-то слова. Иван называл его Мэгги и всюду таскал с собой. Начал там арапником, не то палкой пазбираться, козел. - Здравствуй, - сказал он Хвостику? Иван, вооруженный воздушными шарами с бутафорской ромашкой, маршевым шагом вышел на манеж в общей веренице артистов. Они очень быстро прижились в башенке, подсвечник встал у изголовья, а книга в потертом малиновом бархате, толщиной с хозяйское предплечье и весом в добрых три кило, с тусклыми медными застежками, легла на прикроватной тумбочке. Ведя такой беззлобно-колючий разговорчик, они прибрались на кухне, искупались, легли и потушили свет. Главное - не пытаться понять друг друга, все равно это невозможно, думал Иван. На пол он поставил Мэгги и включил задумчивую павану Орландо Гиббонса. - Очень рада, - спокойно ответила Майя. Конечно же, слушая музыку, Иван и вообразить не мог обезумевших глаз и окровавленной шпаги этого самого Карло, князя Венозы, что заколол свю прекрасную и юную жену вместе с ее тайным избранником, но от своей боли и мученья не избавился, потому что чужая смерть от своей страсти не лечит... Эта молитва настолько не соответсвовала утру и солнцу, что Иван немного перемотал ленку и успокоился на грациозном ричеркаре. Его нельзя было слишком долго репетировать - я бы с ним соскучился. До начала репетиций с тиграми еще оставалось два часа - манеж, значит, в его распоряжении. - завопил изумленный Иван. Премьера здесь была нужна только ему самому. Очень недовольный, он открыл глаза, чуть повернул голову - и обнаружил, что она стоит почему-то на коленях у постели и целует его руку - грубоварую, цепкую, с потрескавшейся кожей между большим и указательным. С одной стороны, и замечательно, если так, но с другой. Время, которое он сам себе отпустил на тихие домашние радости, истекало. Вовсе даже ни к чему. провал и победа взаимоуничтожили друг друга. За кулисами все гудело. Даже приезжая иногда к матери, он видел новые вещи, иначе поставленную мебель, и все равно был гостем? - Может, прямо на кухне поедим gjhyj c cnfhefvb ajnj. Так может звонить? Она знала что-то такое, что ему бы и на ум не пришло, и это знание так и останется при ней... Она поступила куда хуже - воззрилась туда, где в углу висело на краю перекладины несуразным комом лазоревое с блестками. Майя, хотя и более изящно, оставляла его себе примерно так же, как он ее - в гримерке. не нашел в себе сил даже удивиться? Даже когда он устал укладываться спать, она не обернулась. И вдруг ее движение остановилось... Иван помотал головой. Зрители, дождавшись конца комбинации, зааплодировали. Иван внес в гримерку здоровый ящик и потянул носом! - поинтересовался Иван колючим голосом jkmibt xktys e ltdeitr? В его несложном хозяйстве, кроме одежды и необходимых вещей, имелись: чугунный подсвечник, книга в бархатном переплете, электрический самовар и кассетный магнитофон. Затем он встал, потянулся и подошел к открытому окну. Женщина, как бы и не просыпаясь, тоже села, обняла его и мягко уложила обратно. Мне бы хоть чаю горячего. Осетин Гриша, уже с природным акцентом, пожаловался на гнедого ахалтекинца Абджара, на ушедшего в запой конюха Тетерина, еще на сквозняки, и ушел. Говорить с женщинами на нежные темы он никогда не умел. Только у матери он и просил за столом добавки. Иван понял, что работала она чуть ли не до утра. и ехидный Хвостик стукнул Ивана по лбу. Угощать было некого! На кухне обычно едят хозяева - и когда же он последний раз чувствовал себя хозяином в доме. Самые сильные пальцы оказались у Ивана. - Спасибо скажу, - пообещал Иван? Из-за этого угла вылетел джигит Гриша и шарахнулся от Ивана. Иван даже с каким-то удовлетворением нагнетал дурное настроение беред встречей с осветителями, и вдруг еле сдержал улыбку - а ведь опять он вытворил такое, чего никто другой сделать не смог. Поскольку однажды Ивану вышла боком случайная связь, он больше не хотел дурацких экспериментов с медицинским финалом. И тогда Мадонна встала, сошла с пьедестала и вытерла ему лоб своим покрывалом... - Чего уж там, - за всех ответил Хвостик... Он достал довольно свежую, всего полугодовой давности, газету, где к рецензии прилагалось его фото в лазоревом костюме, мир праху его gjhyj hfccrfps b ajnj ufkkthtb. Иван подумал - и придумал маленькую вселенную из девяти красных планет, которая зависает над ним, ее творцом, в стремительном вращении. Ну, допустим, и сам тогда был хорош. Что-то было не так. Видимо, это не мой алкоголик... Иван боялся отправлять реквизит багажом. - Ну, ладно, - туманно сказала она. Темное трико, шнурованный короткий колет с прорехами под мышками, вокруг шеи - стянутый шнурком ворот грубой рубахи, а также полумрак и свет из высокого готического окна с витражем, вроде того, в башенке, и размеренные, ускоряющие ритм аккорды, и алые мячи. Когда все семь мячей надолго повисли в воздухе, Иван вроде бы даже и неторопливо повернулся. Потом я прогнала Колесникова и залезла под холодный душ" eufknthcrbq extn d hfpdktrfntkmys wtynhf. не нашел в себе сил даже удивиться. Это была очередная маленькая мода замкнутой группы людей, и даже стойкий к таким поветриям Иван ей поддался. К приходу Ивана апельсинные страсти кипели вовсю. Иван повторил ее, выбросив мячи с такой силой, что они ударились в потолок. Вот - на целую выставку наработала, хоть за это ему спасибо! Майя разгадала чудовище, она пыталась предупредить. И сразу же, словно вспомнив о чем-то, стала спихивать его с топчана! Вот только зажили бы шрамы. Когда Иван, весь день проведя в тепле, вышел из цирка, то чуть не захлебнулся мокрым и холодным ветром. Ведь слушала, ведь отвечала? - Это Вадим спрятал, чтобы Валет не погрыз. Эти полторы тысячи человек не знали, что сегодня премьера. Устланные пухом, эти стеклянные ступени висели в воздухе и вели к пьедесталу. Пристроившись сзади, он включил Мэгги, чтобы чинная клавесинная музыка наложилась на ровный голос Майи. - Вот так сразу и завязали gjhyj ubytrjkju ljrnjh ajnj. Но в том, что это - музыка максималиста, Иван был уверен. Ясно было одно - его почему-то не выставили за порог вместе с равнодушно мурлыкающим Мэгги и освобожденными от апельсинов руками. Он взялся за булавы - булавы, которым он особо сложных трюков не доверял, равнодушно выполнили всю репетиционную программу. Впрочем, победа оставалась победой. Он уже не первый день пытался приспособиться к их норову и наконец разозлился. Там, за немытым окном, вовсю разгулялся горячий свет! Иван проскочил мимо кастрюль к себе в гримерку. Это оказался один из мадригалов Карло Джезуальдо ди Веноза - тот, в котором вибрирующее сплетение голосов похоже на серебряный елочный дождь. В чьей-то гримуборной уже кипел бульон... Они уставились друг на друга: мужчина - с изумлением, а Иван - даже с интересом hjnbxtcrbt ajnj rtkkb her d cnhbyuf? Жонглер и Мадонна? Сам он выехал последним, заставляя нетерпеливого Абджара идти коротким танцующим галопом, и посреди манежа поднял его в свечку! - Так что же, мне на улицу выходить со вчерашним гримом. Время-то поджимало, все одиночники уже вышли на манеж, страшно хотелось работать! - А я и не пытаюсь, - сказала Майя. Башенка поплыла в невообразимо голубое небо. Клин клином, что ль, не до конца выбит. Уж эта ночь точно была последней. - сообразил Иван. - Это Вадим спрятал, чтобы Валет не погрыз. Когда он подходил к окну, казалось, будто башенка сорвалась с дома и летит над городом... Пот градом, в глазах зеленые звездочки. - сердито сказала она... Майя пожаловалась на все сразу - на тушь, воду и зуб. иван Услышал, как открывается дверь. Он никогда не брал в гостиницу свой рабочий реквизит. Мячи колебались в воздухе! Он-то и был виновником скандальной истории, после которой цирковая буфетчица Лена оказалась в больнице, а Иван чудом отделался лишь шрамами. - Сам не хвор позвонить, - отступив, ответил Иван! Мимо ходили по коридору веселые люди, поздравляли друг друга с выходными, и ни один апельсин в их хозяйстве не был лишним. - Естественно, - согласилась Майя! Под душем Иван подумал - если эта затея все-таки сорвется, надо будет хоть полчаса покидать шарики в манеже для душевного успокоения. За каждым зажигающимся окном какие-то люди встречали друг друга и были вместе. - Здравствуй, - сказала она, - поздравляю. Но он их чувствовал, как продолжение собственных рук, он и не глядя видел каждое крошечное отклонение от заданной траектории. И спрятались - хоть бы один из семерки посветил из угла серебряной полоской. - спросил его Иван и скорчил страшную рожу166. . Ссылки Главная |