Майя позвала его - но не к открытию выставки, когда перед запертой дверью долго говорят всякие благоглупости, а часа два спустя, когда почетные гости слиняют, а все прочие придут в себя.
Когда Иван дозвонился, уже было далеко за одиннадцать.
Иван понимал, что поступает нехорошо, но начал читать и не смог остановиться!
Кидал, повторяя все комбинации, которые входили в номер, и никак не мог вернуться.
- подумав, спросил Иван.
- Я насчет костюма.
И даже если не портретное сходство, то все равно - к чему, глядя на Мадонну, вспоминать женщину, с которой спал.
- "Божественного".
У него иголки с крючьями, вытаскивать - морока!
Их якобы раздобыли на базе в ограниченном количестве и решили давать по пять кило в одни руки, чтобы всем хватило.
В воскресенье вечером после представления Иван позвонил!
Ей есть чем похвастаться - выставка.
Иван посмотрел на свою ладонь.
С Ивана еще удавалось иногда стребовать деньги на продукты, но за своей порцией он как-то забывал явиться, и к этому привыкли.
Иван внес в гримерку здоровый ящик и потянул носом!
Соседки матери каждый день говорили - он у тебя лазает, как обезьяна, ему только в цирке место!
Но блики на складках уже опять были дежурными лампочками под куполом...
Натянув джинсы и свитер, Иван нажал рычажок Мэгги.
А ему нужно было видеть красное мерцающее облако над головой.
Без Майи Иван неторопливо встал, принял душ, позавтракал, собрался.
Можно под музыку Фрескобальди.
И плохо представлял, как в последнее время выглядит в работе.
- Ага, это точно, - согласился он.
На них валялось, не соскальзывая, что-то пестрое, изломанное, с радужными боками?
Но мужские шлепанцы в прихожей ему не понравились!
Иван опять покосился на разрез юбки.
Соседи, к которым я протекаю.
Деньги ей выдадут в бухгалтерии, но он - так сказать, от себя.
Иван захлопнул книгу.
- Чушь какая-то, - проворчала Майя!
Клин клином, что ль, не до конца выбит.
- Нацелился он, как ни странно, на "Мадонну".
- Значит, и оранжевый с бордовым вряд ли подойдут.
- Знаю, - прислушавшись, сказала Майя.
Она шла сквозь толпу, не двигаясь, и равнодушная толпа обтекала ее, не замечая, - такую полупрозрачную в древнем голубом плаще.
И вдруг увидел настенные часы...
- Можно посмотреть.
- Вот, Хвостик, - сказал Иван мячу, выглянувшему из приоткрытого чемодана.
как будто хоть кто-то в цирке, кроме него, знал, что это - премьера?
Она шла сквозь толпу, не двигаясь, и равнодушная толпа обтекала ее, не замечая, - такую полупрозрачную в древнем голубом плаще!
Она подошла, присела на край постели и, перебирая его темные волосы, пообещала, что сию минуту кончит все дела и придет.
Кое-кто из мужчин начал праздновать отъезд заблаговременно.
Музыка была - все те же внушающие бодрость ричеркары Андреа Габриэли.
- возмутился Иван.
Но один из мячей первым делом потерял опоясывающую его серебряную полоску, остался только маленький хвостик?
Облако метнулось вбок, фигура обозначилась яснее.
Все имущество пришлось распихать в стенном шкафу, что в крошечной прихожей.
Дошел наконец до места, где и впрямь нужно было укрупнять.
В тишине и темноте громче зазвучала музыка - похоже, Монтеверди.
Ты - прямо как мои соседки?
Только доставать их было незачем.
Он не услышал, а почувствовал, что Майя шепчет какие-то слова.
Иван называл его Мэгги и всюду таскал с собой.
Начал там арапником, не то палкой пазбираться, козел.
- Здравствуй, - сказал он Хвостику?
Иван, вооруженный воздушными шарами с бутафорской ромашкой, маршевым шагом вышел на манеж в общей веренице артистов.
Они очень быстро прижились в башенке, подсвечник встал у изголовья, а книга в потертом малиновом бархате, толщиной с хозяйское предплечье и весом в добрых три кило, с тусклыми медными застежками, легла на прикроватной тумбочке.
Ведя такой беззлобно-колючий разговорчик, они прибрались на кухне, искупались, легли и потушили свет.
Главное - не пытаться понять друг друга, все равно это невозможно, думал Иван.
На пол он поставил Мэгги и включил задумчивую павану Орландо Гиббонса.
- Очень рада, - спокойно ответила Майя.
Конечно же, слушая музыку, Иван и вообразить не мог обезумевших глаз и окровавленной шпаги этого самого Карло, князя Венозы, что заколол свю прекрасную и юную жену вместе с ее тайным избранником, но от своей боли и мученья не избавился, потому что чужая смерть от своей страсти не лечит...
Эта молитва настолько не соответсвовала утру и солнцу, что Иван немного перемотал ленку и успокоился на грациозном ричеркаре.
Его нельзя было слишком долго репетировать - я бы с ним соскучился.
До начала репетиций с тиграми еще оставалось два часа - манеж, значит, в его распоряжении.
- завопил изумленный Иван.
Премьера здесь была нужна только ему самому.
Очень недовольный, он открыл глаза, чуть повернул голову - и обнаружил, что она стоит почему-то на коленях у постели и целует его руку - грубоварую, цепкую, с потрескавшейся кожей между большим и указательным.
С одной стороны, и замечательно, если так, но с другой.
Время, которое он сам себе отпустил на тихие домашние радости, истекало.
Вовсе даже ни к чему.
провал и победа взаимоуничтожили друг друга.
За кулисами все гудело.
Даже приезжая иногда к матери, он видел новые вещи, иначе поставленную мебель, и все равно был гостем?
- Может, прямо на кухне поедим gjhyj c cnfhefvb ajnj.
Так может звонить?
Она знала что-то такое, что ему бы и на ум не пришло, и это знание так и останется при ней...
Она поступила куда хуже - воззрилась туда, где в углу висело на краю перекладины несуразным комом лазоревое с блестками.
Майя, хотя и более изящно, оставляла его себе примерно так же, как он ее - в гримерке.
не нашел в себе сил даже удивиться?
Даже когда он устал укладываться спать, она не обернулась.
И вдруг ее движение остановилось...
Иван помотал головой.
Зрители, дождавшись конца комбинации, зааплодировали.
Иван внес в гримерку здоровый ящик и потянул носом!
- поинтересовался Иван колючим голосом jkmibt xktys e ltdeitr?
В его несложном хозяйстве, кроме одежды и необходимых вещей, имелись: чугунный подсвечник, книга в бархатном переплете, электрический самовар и кассетный магнитофон.
Затем он встал, потянулся и подошел к открытому окну.
Женщина, как бы и не просыпаясь, тоже села, обняла его и мягко уложила обратно.
Мне бы хоть чаю горячего.
Осетин Гриша, уже с природным акцентом, пожаловался на гнедого ахалтекинца Абджара, на ушедшего в запой конюха Тетерина, еще на сквозняки, и ушел.
Говорить с женщинами на нежные темы он никогда не умел.
Только у матери он и просил за столом добавки.
Иван понял, что работала она чуть ли не до утра.
и ехидный Хвостик стукнул Ивана по лбу.
Угощать было некого!
На кухне обычно едят хозяева - и когда же он последний раз чувствовал себя хозяином в доме.
Самые сильные пальцы оказались у Ивана.
- Спасибо скажу, - пообещал Иван?
Из-за этого угла вылетел джигит Гриша и шарахнулся от Ивана.
Иван даже с каким-то удовлетворением нагнетал дурное настроение беред встречей с осветителями, и вдруг еле сдержал улыбку - а ведь опять он вытворил такое, чего никто другой сделать не смог.
Поскольку однажды Ивану вышла боком случайная связь, он больше не хотел дурацких экспериментов с медицинским финалом.
И тогда Мадонна встала, сошла с пьедестала и вытерла ему лоб своим покрывалом...
- Чего уж там, - за всех ответил Хвостик...
Он достал довольно свежую, всего полугодовой давности, газету, где к рецензии прилагалось его фото в лазоревом костюме, мир праху его gjhyj hfccrfps b ajnj ufkkthtb.
Иван подумал - и придумал маленькую вселенную из девяти красных планет, которая зависает над ним, ее творцом, в стремительном вращении.
Ну, допустим, и сам тогда был хорош.
Что-то было не так.
Видимо, это не мой алкоголик...
Иван боялся отправлять реквизит багажом.
- Ну, ладно, - туманно сказала она.
Темное трико, шнурованный короткий колет с прорехами под мышками, вокруг шеи - стянутый шнурком ворот грубой рубахи, а также полумрак и свет из высокого готического окна с витражем, вроде того, в башенке, и размеренные, ускоряющие ритм аккорды, и алые мячи.
Когда все семь мячей надолго повисли в воздухе, Иван вроде бы даже и неторопливо повернулся.
Потом я прогнала Колесникова и залезла под холодный душ" eufknthcrbq extn d hfpdktrfntkmys wtynhf.
не нашел в себе сил даже удивиться.
Это была очередная маленькая мода замкнутой группы людей, и даже стойкий к таким поветриям Иван ей поддался.
К приходу Ивана апельсинные страсти кипели вовсю.
Иван повторил ее, выбросив мячи с такой силой, что они ударились в потолок.
Вот - на целую выставку наработала, хоть за это ему спасибо!
Майя разгадала чудовище, она пыталась предупредить.
И сразу же, словно вспомнив о чем-то, стала спихивать его с топчана!
Вот только зажили бы шрамы.
Когда Иван, весь день проведя в тепле, вышел из цирка, то чуть не захлебнулся мокрым и холодным ветром.
Ведь слушала, ведь отвечала?
- Это Вадим спрятал, чтобы Валет не погрыз.
Эти полторы тысячи человек не знали, что сегодня премьера.
Устланные пухом, эти стеклянные ступени висели в воздухе и вели к пьедесталу.
Пристроившись сзади, он включил Мэгги, чтобы чинная клавесинная музыка наложилась на ровный голос Майи.
- Вот так сразу и завязали gjhyj ubytrjkju ljrnjh ajnj.
Но в том, что это - музыка максималиста, Иван был уверен.
Ясно было одно - его почему-то не выставили за порог вместе с равнодушно мурлыкающим Мэгги и освобожденными от апельсинов руками.
Он взялся за булавы - булавы, которым он особо сложных трюков не доверял, равнодушно выполнили всю репетиционную программу.
Впрочем, победа оставалась победой.
Он уже не первый день пытался приспособиться к их норову и наконец разозлился.
Там, за немытым окном, вовсю разгулялся горячий свет!
Иван проскочил мимо кастрюль к себе в гримерку.
Это оказался один из мадригалов Карло Джезуальдо ди Веноза - тот, в котором вибрирующее сплетение голосов похоже на серебряный елочный дождь.
В чьей-то гримуборной уже кипел бульон...
Они уставились друг на друга: мужчина - с изумлением, а Иван - даже с интересом hjnbxtcrbt ajnj rtkkb her d cnhbyuf?
Жонглер и Мадонна?
Сам он выехал последним, заставляя нетерпеливого Абджара идти коротким танцующим галопом, и посреди манежа поднял его в свечку!
- Так что же, мне на улицу выходить со вчерашним гримом.
Время-то поджимало, все одиночники уже вышли на манеж, страшно хотелось работать!
- А я и не пытаюсь, - сказала Майя.
Башенка поплыла в невообразимо голубое небо.
Клин клином, что ль, не до конца выбит.
Уж эта ночь точно была последней.
- сообразил Иван.
- Это Вадим спрятал, чтобы Валет не погрыз.
Когда он подходил к окну, казалось, будто башенка сорвалась с дома и летит над городом...
Пот градом, в глазах зеленые звездочки.
- сердито сказала она...
Майя пожаловалась на все сразу - на тушь, воду и зуб.
иван Услышал, как открывается дверь.
Он никогда не брал в гостиницу свой рабочий реквизит.
Мячи колебались в воздухе!
Он-то и был виновником скандальной истории, после которой цирковая буфетчица Лена оказалась в больнице, а Иван чудом отделался лишь шрамами.
- Сам не хвор позвонить, - отступив, ответил Иван!
Мимо ходили по коридору веселые люди, поздравляли друг друга с выходными, и ни один апельсин в их хозяйстве не был лишним.
- Естественно, - согласилась Майя!
Под душем Иван подумал - если эта затея все-таки сорвется, надо будет хоть полчаса покидать шарики в манеже для душевного успокоения.
За каждым зажигающимся окном какие-то люди встречали друг друга и были вместе.
- Здравствуй, - сказала она, - поздравляю.
Но он их чувствовал, как продолжение собственных рук, он и не глядя видел каждое крошечное отклонение от заданной траектории.
И спрятались - хоть бы один из семерки посветил из угла серебряной полоской.
- спросил его Иван и скорчил страшную рожу166.
. Ссылки
Главная



Сайт управляется системой uCoz